С.Куротабаков в своей обширной монографии "Имманентные тенденции современной массовой культуры" (Сыктывкар, 1992) впервые подметил никем не подмеченную ранее особенность данной картины, вошедшей в номинацию 1991 года: "Можно долго спорить о природе навязчивой дальнозоркости одного из персонажей и близорукости остальных, но совершенно очевидно то, что это не главное. Поразительно другое." (Указ. соч., с.194)
Иногда так бывает. Вольно или невольно, случайно или без всякого умысла мы раним близких людей в самое сердце. Порою это происходит так незаметно для нашего внимания! Но всегда обида не проходит бесследно для обиженного, оставляя незаживающие, кровоточащие рубцы в его душе.
Не очень-то приятно сталкиваться с ситуацией, когда ты, считавший себя высококлассным специалистом, неожиданно понимаешь, что находишься в тупике. Вот и самый левый герой "Иглоукалывания" не желает смириться с мыслью, что медицина в данном случае бессильна.
Конечно же, всем сразу же бросается в глаза моток шерсти, из которой бабушка-вахтёр (не только по душевному призванию, но и по записи в трудовой книжке) вяжет свои замысловатые макрамэ.
Именно этот моток и является логическим центром композициии, эпическим мифом-героем-символом, вокруг которого, как вокруг Оси Мироздания (если смотреть на неё в разрезе) и закручивается весь головокружительный сюжет происходящего на полотне.
К определению "программная работа" и добавить-то нечего... Хотя всё тот же набивший всем оскомину М.Забулдонский и пытался. Но его никто не слушал, и даже хотели ему морду набить...
Злые языки нашептали одному маститому критику, что данная дубо-живо-писная работа навеяна попыткой (и, кажется, неудавшейся) прочтения книги Бузиновского "Ро".
![Марина Кочнева испуганно грустит в картонном самолёте, июнь 2012 г., галерея "Республика ИЗО"](/image/20121127093040.jpg/ "Марина Кочнева испуганно грустит в картонном самолёте, июнь 2012 г., галерея "Республика ИЗО"")
