Непросто, ой как непросто бывает выдерживать нетолерантное, а порою и откровенно неполиткорректное отношение социума. И в этот момент главное не сломаться, а взять свой тазик, если хотите, веник и решительно дёрнуть ручку двери.
Бумага, акварель, цветной карандаш, немного пихтового масла.
С.Куротабаков в своей обширной монографии "Имманентные тенденции современной массовой культуры" (Сыктывкар, 1992) впервые подметил никем не подмеченную ранее особенность данной картины, вошедшей в номинацию 1991 года: "Можно долго спорить о природе навязчивой дальнозоркости одного из персонажей и близорукости остальных, но совершенно очевидно то, что это не главное. Поразительно другое." (Указ. соч., с.194)
Возможности человеческого организма небеспредельны. Известный теоретик-пропагандист физкультуры и здорового образа жизни Ш.Шкаликов, будучи в сильном подпитии, говаривал: "Полноценный отдых - это прочный фундамент здоровья миллионов."
Искусствоведы до сих пор не могут прийти к единому мнению по вопросу: а полноценен ли отдых чёрно-жёлтого ("тигрового") окраса?
Иногда мы сами себя загоняем в тесные искусственные рамки убогого и серого существования, забывая со временем о возможности другой, лучшей жизни. И предстающий однажды нашему взору осколок другого мира всё переворачивает в душе.
Бумага, акварель, цветной карандаш, декабрь 1996 г.
Те из нас, кто не помнит великой картины Чуйкова "Дочь советской Киргизии", обязаны в кратчайший срок обратиться (или припасть) к живительному первоисточнику.
По справедливому замечанию тестя М.Забулдонского, время меняет многое. Так и здесь вместо разбитной, разухабистой тюбетейки - скромный и лаконичный бультерьер. Но даже время не властно над смоляными косами, зелёной книжкой и бескрайней киргизской степью.
Конечно же, всем сразу же бросается в глаза моток шерсти, из которой бабушка-вахтёр (не только по душевному призванию, но и по записи в трудовой книжке) вяжет свои замысловатые макрамэ.
Именно этот моток и является логическим центром композициии, эпическим мифом-героем-символом, вокруг которого, как вокруг Оси Мироздания (если смотреть на неё в разрезе) и закручивается весь головокружительный сюжет происходящего на полотне.
Не очень-то приятно сталкиваться с ситуацией, когда ты, считавший себя высококлассным специалистом, неожиданно понимаешь, что находишься в тупике. Вот и самый левый герой "Иглоукалывания" не желает смириться с мыслью, что медицина в данном случае бессильна.
